Альберт Сперанский,
председатель Совета общероссийской общественной организации «Рабочие инициативы»
Удивительно тихо закончился очередной съезд профсоюзов ФНПР. Федерация объединяет 49 общероссийских профсоюзов. От съезда ожидали хоть какой-то интриги, смены председателя, например. На пять минут мелькнул альтернативой депутат Госдумы Андрей Исаев, но он немножко подумал и снял свою кандидатуру. Видно, решил не портить имидж молодого карьериста, Михаил Шмаков уже привык к своей роли, пускай продолжает слушать нелестные слова в свой адрес, в адрес своей деятельности.
Как разъяснил по-рабочему председатель Горно-металлургического профсоюза России Михаил Тарасенко, не так уж страшно, что не оказалось выбора во время выборов: «Главное, чтобы были соблюдены все правила устава и чтобы не было никакой фетишизации альтернатив. В незрелой демократии специально придумывают какую-то альтернативу – это неправильно». При отсутствии у организаторов реформаторских идей, они решили взять экзотикой, съезд проводили в большом ангаре, вагонном депо Москва-Киевская, на фоне поездов, стоящих на запасном пути. Люди сидели под балками, фермами, словно загнали ФНПР как обыкновенный железнодорожный состав для ремонта. Делегатов и приглашенных на съезд встречали у метро поводыри, вели тайными тропами в депо, как на партизанскую базу. Настоящий детектив – хоть смейся, хоть плачь.
Владимир Путин в своем выступлении пошутил: «Вы как нельзя лучше выбрали место для съезда, может, вам,Михаил Викторович, Колонный зал Дома союзов не очень нужен». Действительно, уже третий съезд ФНПР проводит в чужих углах – в зале Манежа, в Гостином дворе. Может быть, тайно уже и Дом союзов ФНПР продало, как множество гостиниц, санаториев, дворцов спорта, которые им достались в наследство от советских профсоюзов.
Функционеры ФНПР должны быть благодарны олигарху Прохорову, который выдал под осень совершенно бредовую идею об увеличении рабочей недели до 60 часов. Все знали, что это не пройдет, но зато дало повод назвать съезд ФНПР внеочередным, провести его раньше намеченных сроков. Сначала я попытался сделать беседу с Игорем Ковальчуком, президентом Конфедерации труда России, центром новых профсоюзов России, которые не входят в ФНПР. Он был приглашен гостем на этот съезд. Поговорили с ним и поняли, что ничего интересного на этом форуме не происходило, не за что было зацепиться, не над чем задуматься. Хотя Игоря удивило выступление Шмакова, который был рядом с Путиным и много бросал обидных слов в его сторону, добавляя при этом: нельзя, не позволим. Правда, не уточнялось, каким способом будут не позволять.
Шмаков в своем докладе сказал: «Каждый из сидящих в этом зале прекрасно знаком с демагогией, согласно которой работник получает раз в год пятипроцентную прибавку в копеечной зарплате, а работодатель за это время удваивает свое состояние. Нас не устраивает этот вариант старой сказки про «вершки и корешки». И вот уже прямой упрек премьеру, у которого есть свой конек, охранять наших олигархов от справедливых налогов на сверхдоходы. «Нам говорят, что прогрессивная шкала налогообложения загонит в тень крупных налогоплательщиков. Но пока что плоская шкала по существу успешно занижает доходы бюджета, а значит, и зарплаты бюджетников. Спрашивается, для чего в стране выстроена вертикаль власти, если налоговые органы не могут справиться с налоговыми «уклонистами» и «оптимизаторами»?
Показалось: что-то стало с нашим национальным лидером, стал пропускать удары. А потом пришел к выводу: все катится по хорошо отработанному сценарию. В своем выступлении Путин рассказал о медицине, о борьбе за долголетие граждан и так далее. На прощание произнес: «Правительство и профсоюзы делают разную работу, но, без всякого сомнения, у нас одна цель. Цель эта в том, чтобы люди в России жили лучше».
Съезд продолжал работать. За спинами членов президиума сверкал красным цветом лозунг: «Без борьбы нет победы».
Хоть завтра в бой, но запись добровольцев пока не производили. Стали зачитывать резолюции, целых четырнадцать штук. В них не было программных идей, одна статистика. «Гендерное равенство – составная часть социальной справедливости». С резолюцией выступила заместитель председателя ФНПР Татьяна Фролова. Сейчас Россия находится на 51-м месте в общемировом рейтинге, отражающем соблюдение прав женщин. Резолюцию приняли, только два делегата оказались против.
Охрана труда: «По данным Росстата, почти каждый третий работник трудится в условиях, не отвечающих санитарно-гигиеническим требованиям, доля численности работников, занятых на тяжелых работах, работах с вредными и (или) опасными условиями труда, составляет 41,5 процента, около 78 процентов предприятий отнесены к опасным и неблагоприятным для здоровья работников». Принято с тремя голосами против.
Шумно принимали резолюцию «Финансовая дисциплина – гарантия силы профсоюзов». Предлагалось больше средств направлять в центр. От денег никто не хотел отказываться. И эту грабительскую резолюцию приняли, правда, не хором: 360 – за , 277 – против, 27 – воздержались. Много споров вызвала и резолюция о новом подчинении организаций на областном уровне. Остальные резолюции приняты единогласно.
С утра в пятницу было совершено таинство – избрание председателя. Оно длилось не слишком долго. После все бросились поздравлять нового старого председателя ФНПР Михаила Шмакова. На этом съезд завершил работу, о том, как обновляться, менять стиль работы, особенно не распространялись. Предложили увеличить выпуск газеты «Солидарность» и больше ничего. Хотя для начала перемен не так много нужно. Прописать в уставе, что представители работодателей, которых нес по кочкам в своем выступление Шмаков, не имеют права состоять в этом рабочем профсоюзе. После этого все стало бы меняться, появилось вместо корпоратива настоящее социальное партнерство. Пока же представители администрации предприятия часто совмещает должность начальника какого-то отдела и председателя профкома.
ФНПР для меня не чужой организм, частичка моей биографии. В начале девяностых меня попросили помочь реформировать эти профсоюзы, назначили помощником председателя Игоря Клочкова по стратегическим вопросам. Я был связан с рабочим движением, был знаком со многими рабочими лидерами. Мы были с Клочковым единомышленниками. Рабочие лидеры, молодые ребята, должны были оживить работу традиционных профсоюзов. Мы собрали большую команду в Колонном зале Дома союзов на большой совет. Отобрали тех, у кого были интересные мысли, чтобы они выступили на пленуме ФНПР. Стали по очереди представлять им трибуну. Гости говорили о соглашательской политике профкомов, советовали, что нужно менять на местах. Один выступающий, второй... Зал ожил. Как на футбольном стадионе засвистели, затопали ногами. Не понравилась профсоюзным функционерам такая правда, ожидаемые перемены. Рабочие лидеры в знак протеста покинули зал. Я ушел тоже. После написал аналитическую записку председателю с предложениями, как нужно выстраивать профсоюзы с нуля, по новой схеме, по новому уставу. Клочков, очевидно, побоялся выставить на обсуждение оголтелой публики этот проект. После этого я понял, что мне в этих профсоюзах делать нечего, подал заявление по собственному желанию, объяснил о причине расставания в статье «Почему я ушел из ФНПР». Кстати, многие рабочие лидеры, которых мы с Клочковымприглашали на совет, стали организаторами новых, свободных профсоюзов. Через год съезд избавился и от Клочкова. Посчитали, что у него коммунистическое мышление. Нужен был такой человек, как Шмаков. Он и стал править. Стиль и смысл этого правления определяются теперь понятием «шмаковщина».
Меняться ФНПР не дает сама власть, если это произойдет, то и страна станет более демократичной, комфортной. Пока же за этим монолитом из четырех букв, состоящем из фальшивых лозунгов, прячутся от народа чиновники и работодатели.
Источник
